Могила №225
Защищал Родину, не вернулся с войны, числился средь без вести пропавших, потом все же пришла похоронка… Горькая история, казалось бы, созвучна с сотнями других. Его семья знала о нем только несколько строчек: год рождения, звание, и что погиб в бою где-то под Сталинградом. Сухие фразы на бумагах гласили: «Михаил Иванович Дергоусов, 1913, лейтенант». Поиском информации о погибшем занялся его двоюродный внук Александр Николаевич Аленников.
Зацепки и долгие поиски
– Погибший – родной брат моей бабушки. Начали искать сведения еще в 80-х годах. Но тогда, конечно, не было таких возможностей поиска, да и многие документы долгое время были засекречены, – рассказывает Александр Николаевич. – Я с детства интересовался родней. Мы из старого казачьего рода Дергоусовых, уроженцы Краснодарского края. Родной город – Приморско-Ахтарск, оттуда и был призван на военную службу мой дед. Чем дальше время отделяло нас от событий войны, тем чаще плакала моя бабушка, просила найти могилу братика, говорит, хотя бы напоследок посмотреть, где он был захоронен.
Информацию собирали долго, буквально по крупицам. Несколько лет поисков не приносили плодов, однако тот, чье сердце цветет надеждой, добьется своего. Первая зацепка заставила долго покопаться в интернете, чтобы ее найти.
– Зашли на сайт «Мемориал», а там о нем еще меньше написано, чем мы знаем, – продолжает Александр Николаевич. — Страшно испугались – неужели это все, что было известно о нашем погибшем родственнике? Мы не отчаивались, я продолжал поиски хоть какой-то информации. Не бывает же так, что был человек, и нет о нем ничего, будто стерли с листов истории. Через время на другом сайте, новом, называется «Память народа», появилось то, что и привело нас в Серафимовичский район. Радости нашей не было предела. Стали изучать.
Мозаичная биография
Поскольку сведения о родственнике получали за разные периоды времени, было много путаницы и додумок. Недосказанность то и дело становилась препятствием в составлении картины биографии Михаила Ивановича. Казалось, что потерян он был как из жизни, так и из правительственных исторических архивов. Добивая факты, их выкладывали как мозаику. Как соединить в прямую хронологическую линию то, что сначала человек в одном месте под одним званием, а дальше, через временной промежуток, уже другая информация?
То, что нашли на сайте «Память народа», оказалось полезнее, чем показалось с первого взгляда. Звание лейтенанта говорило о том, что необходимо было окончить специальное военное училище или «дослужиться». Семья догадывалась о возможности любого исхода, но точно никто сказать не мог. Супруга его рассказать о нем не могла – после получения похоронки сама не прожила долго. Ксерокопии документов из личного дела бойца Дергоусова гласили, что училище он все же окончил и проходил там службу два года. Был командиром взвода 207-го стрелкового полка.
Откуда призван впервые – из родного города Приморско-Ахтарск, в первой половине 30-х годов переехал в Серафимович. Причину переселения семья знала – бежал от того самого кровавого расказачивания. Решение далось просто – казачья станица на Дону еще имела силы оказывать сопротивление и сохранять традиции, взгляды и убеждения. В 1933 году был призван на службу в Красную Армию уже из Серафимовича. А 25 октября 1935 года попал курсантом в печально известный сотый запасной стрелковый полк. Для исторической справки добавим, что полк формировался дважды, понес серьезные потери в оба периода своего существования. В 1937 году Михаил Иванович получил звание лейтенанта, отправлен в отставку. 23 июля 1941 года вновь призван на военную службу.
Передвижения Михаила Ивановича было отследить сложно. Путаница возрастала параллельно накоплению найденным материалам. В каждом документе на разных сайтах писали по-разному. Известно, что 8 сентября 1941 года из полка 1002 был переведен в 76-ю дивизию. Как попал он в этот полк – еще загадка, но родственники питают надежду распутать и эту нить клубка.
76-я дивизия, где служил Михаил Иванович, стояла в хуторе Орловском. До июля 41-го года он придерживал коридор, где проходила ударная армия Власова.
Причина и место выбытия: где захоронен и как убит?
– Вот пример недостоверности фактов, – с озадаченным видом говорит двоюродный внук погибшего. – Я смотрел, что за полк, что за дивизия. Из дивизии, по списку там числилось более тысячи человек, к июлю осталось 82 человека. Но это в одном документе, а в следующем сразу шло опровержение. Из-за подобных «промахов» в своих расследованиях я уже не раз думал обратиться к поисковикам, чтобы они помогли нам, раз самим не получается. Его нет в списках раненых, причина выбытия – убит. Однако захоронен был на местах, где расположились госпитали, а это через реку. Убит в хуторе Карачинском 19 сентября 1942 года, а могила находится в хуторе Орловском. 18 и 19 сентября. За эти дни я сделал распечатку донесений. Там было конкретно указано количество раненых и убитых. Тех, кто был убит на месте, похоронили на противоположном берегу, то есть в Карачинском. Тогда зачем им было нужно переправлять по воде тело уже погибшего бойца? Объяснение этому мы найти не можем. С моей точки зрения, это имело смысл, потому что он был офицером, либо потому что все же был ранен, но до госпиталя не дожил, погиб во время переправы. Но в документах строго указано место захоронения: Сталинградская область, Фрунзенский район, хутор Орловский, 1 километр восточнее, могила №225.
Дабы внести ясность, редакция «Усть-Медведицкой газеты» поинтересовалась у районного совета ветеранов, с чем может быть связано подобное перемещение.
– Рядом расположены три братских захоронения, – сообщает председатель районного совета ветеранов Александр Сергеевич Петров, — Этот, Орловский, на который мы и прибыли, ближайший к расположению дивизии, маленький памятник в Ластушках и в хуторе рядом, в Подкаменском. И все они принадлежали госпиталям. Такое обилие кладбищ на одной территории было вынужденной мерой. Когда началось контрнаступление, резко возросло количество раненых, пришлось разворачивать дополнительные госпитали. Вероятнее всего, так и случилось, не дожил до оказания помощи.
Списки. А в них значатся?
– В один день в том бою, на той же территории, погибли два лейтенанта, – продолжает свое повествование о добытых сведениях Александр Николаевич Аленников. – Наш, Дергоусов, и Юрченко. Волшебным образом у Юрченко указаны сразу два разных места захоронения, здесь, в Орлах, и где-то еще, гораздо севернее. Посмотрев на эту ситуацию, я ужаснулся. Может, не там ищем? Я написал запрос в Волгоградский областной военкомат с просьбой выслать списки, дать надежду. Открыв письмо, мы выдохнули. Пришло подтверждение. Нужно ехать под Серафимович. Но ситуация с лейтенантом Юрченко не давала нам покоя. Может, раз чей-то родственник попал не в тот список, то и с нашим могло случиться подобное, вон уже сколько ошибок нашли! Перед поездкой мы еще раз созвонились с военкоматом, но уже с Серафимовичским, чтобы уточнить.
Пугало не только это, бывает, написано на братской могиле: «Захоронено 243, неизвестных нет». А начнешь искать список лежащих под гранитной плитой, так найдешь четыре фамилии. Иванов, Петров, Сидоров, а дальше кто? Кто эти известные неизвестные? Эти сомнения тоже были развеяны работниками районного военкомата. Просто фамилии еще не все в открытом доступе, но скоро будут готовы. И на сайте «Память народа» их можно будет прочесть.
Делегация. Завершение
Тяжело быть человеком без прошлого, однако, возможно, многих устраивает. Так уж случается, близкие люди не поддерживают контакт друг с другом. И снова попадание «в яблочко». У сына погибшего две дочери, и с ними нет связи. На могилу бойца прибыли его сестра Ирина Константиновна Аленникова и его двоюродный внук Александр Николаевич Аленников с супругой Натальей.
Время поездки выбрали не случайно, подгадали к осени. Дело в том, что почтить память воина семья решила ближе к дате смерти. Но в сентябре климат средней полосы России устраивает настоящие качели, побоялись дождей. Еще и работники военкомата предупредили – дорога до памятника и в сухую погоду нелегкая: проехать болотистые места, сменяемые песчаной Волго-Донской грядой, преодолеть бездорожье, глиняные тропы и некошеные луга. Десяток с лишним километров настоящего «счастья».
– Нам очень помогла в организации поездки Валентина Свиридова, землячка ваша, – говорит Александр Николаевич. – Где-то у нее на странице в социальных сетях расположилась фотография этого памятника. Сразу узнал, я же его уже видел на картинках, когда искал могилу деда. Ну я и написал комментарий, что у меня там дед захоронен. В ответ получил личное сообщение. Дальше у нас завязался диалог с приглашением приехать, если соберемся. «Будем рады помочь вам добраться туда» – писала Валентина. А только собрались – началась пандемия. Настоящие палки в колеса! Пришлось отложить.
…Долгое почтенное молчание у братского захоронения. Добрались, нашли, столько лет ушло на поиски, столько документов, карт местностей, двое суток в пути на личном автомобиле, час в дороге от Серафимовича…
С собой из Краснодарского края они привезли горсть родной для Михаила Ивановича земли, венок и все найденные о погибшем сведения.
Такую развязку заслуживает каждый защищавший Родину воин…
Наталия КОВАЛЕНКО.